ИСПОВЕДЬ ПОКОЛЕНИЯ ПОСЛЕДНИХ РОМАНТИКОВ
На днях стукнуло ровно тридцать лет со дня окончания школы… Страшно подумать! А ведь кажется только вчера, ошалев от свободы, мы устремились во взрослую ЖИЗНЬ… И вот уже, как ни крути, на горизонте маячит… ПЕНСИЯ.
С утра, оставив на ремонт свое авто, пылю пешком по знакомой дороге на работу. Вдруг слышу: «Ты чего не здороваешься? Зазнался, что ли?» И вот уже, схватив меня за рукав, пыхтит в ухо какой-то толстый мужик с совершенно лысой макушкой. Я долго вглядываюсь в улыбающуюся физиономию и неожиданно узнаю Юрку - своего одноклассника, с которым не один год просидел за одной партой.
И я вспомнил наш класс, оконное стекло, выбитое на большой перемене моей спиной, и его рассеянную улыбку. Улыбка осталась, но как-то потерялась на его расплывшемся с годами лице… Да, годы, годы…
А ведь когда-то и он был спортивным, стройным и красивым. М-да. «Неужели и я так же неважно выгляжу?» - подумал я, рассматривая себя вечером в зеркале. Это ведь только кажется, что ты всё тот же. Но морщины - в пол-лица, под глазами мешки, и второй подбородок вот-вот прикроет шею…
А летом выйдешь на пляж с одногодками или на поле в футбол поиграть и с горечью думаешь: «Вот они, мои соратники, плечом к плечу, животом к животу». Сядешь и пьешь горькую, чтобы уж совсем покончить с ним, телом то есть.
Когда мы были двадцатилетними, я и не припомню популярности среди нас какого-либо спорта. Да и до того ли, собственно говоря, тогда было. Выживали, противостояли, а порой и просто плевали на окружающие нас обстоятельства. Кто в те годы выходил из дома на пробежку? Выходили как в бой - за дефицит, за место под солнцем, за идеалы, правда, неясно какие. Нам тогда казалось, что тело вообще не понадобится. Надо было решать мировые проблемы: как жить, как любить, кем стать. Словом, портвейн «777», не очень хорошая еда по талонам, танцы под местное ВИА - вот и все физические нагрузки конца семидесятых - начала восьмидесятых.
А в девяностые, то путч, то кризис, то дефолт. И опять борьба не на жизнь, а на смерть. Теперь уже за своих детей, которых мы при всём этом вселенском бедламе все же рискнули произвести на свет. От такой жизни одна изжога и досада на себя и всех вокруг.
В ХХI веке еда стала получше. Даже, можно сказать, хорошая, буржуазная еда. Колбасы, сервелаты разные, пиво, вобла с икоркой красной. Что называется, дожили до светлого дня КОММУНИЗМА! Вот и обожрались - жадные, голодные дети последнего советского поколения. Сражаться за дефицит уже не надо, а надо работать, крутиться как белка в колесе.
В результате получилось то, что получилось - тело вроде бы и не ужасное, но как неподтянутая струна - болтается, фальшивит, провисает. А лицо озаряется, только когда его хозяин выпьет…
Для многих нынешних двадцатилетних заниматься своим телом - это как дышать и хорошо знать английский. А мы так любим есть, лежать и жить духовной жизнью, что тело каждый раз испытывает ужас, когда обнаруживает, что его опять призвали к действию.
Разве что сексом занимались более или менее регулярно эти десять лет - и то, слава богу.
В наши двадцать подтянутая фигура ценилась разве что у местных качков-штангистов. Все остальные были худые дылды-щепки. И нам казалось, что это тощее тело так и будет двигаться по жизненной дороге, еле переставляя ноги: и не разжиреет, и не станет ломить спину. Какой спорт, ребята!
Но дело не только в спорте. Лица у сорокалетних, как у монахов-отшельников: вроде бы шли торной тропою духа, но потом жизнь поставила подножку. И все расползлись кто куда - в коммерцию, хиппи и прочую ерунду. Хотели быть кем-то - и не стали.
Вместо этого стали есть-пить - и скатились. Не ДУХ виноват – ТЕЛО!
Сорокалетние австрийцы, шведы, португальцы - другие. Это такое только наше поколение - последних советских романтиков. В общем, своих сверстников я узнаю по телесной ущербности, этому следу 80-х. А молодым и красивым из моих одноклассников остался один только Сашка… На фотографии на могильной плите, на новом салдинском кладбище…
2006 г.
