САЛДИНСКИЕ "ПОДЗЕМНЫЕ ЭТАЖИ". ПРОДОЛЖЕНИЕ
Салдинские подземные этажи и связанные с ними тайны десятилетиями будоражат умы не только юных отроков, но и вполне разумных и многоопытных мужей. Многие из них пытались приоткрыть завесу таинственности окружающую почти столетие это уникальное сооружение. Но так до сих пор, никто не может сказать наверняка, когда и зачем были построены подземные ходы под старым городом, куда ведут и какие сокровища хранят в своих темных коридорах?
Лет десять назад я случайно познакомился со статьей В. Слукина «Салдинские подземные этажи» и невольно тоже «заразился» этой темой. В те годы я и предположить не мог, что судьба подарит мне возможность прикоснуться к тайне салдинских подземелий. Так случилось, что больше года назад, по воле случая, я оказался «в свободном плавании» и, простояв на бирже труда полтора месяца, «осел» в городской типографии. Да-да именно в самой той типографии, о которой в своей книге рассказывал Слукин. Она по-прежнему находится по адресу - Ленина, 66, в здании, где сто лет назад проживали управители демидовского завода. Именно здесь находится подвал, куда и спускалась в начале восьмидесятых годов команда свердловских ученых, исследовавших салдинские подземелья. Но, судя по описанию подвала типографии в книге Слукина, ничего интересного для себя они там не обнаружили. Единственным заслуживающим внимания моментом стали показания прибора о присутствии в районе наружной стены здания неких пустот. Но дальнейшее исследование подземелий не было продолжено и на долгие тридцать лет о них просто забыли. Забыли все, но не я и мои добровольные помощники Александр Огородов и Андрей Акопян. Именно благодаря их энтузиазму и поддержке состоялось это историческое открытие, вполне возможно, мирового значения. Но обо всем по порядку…
По воле обстоятельств, оказавшись в самом центре событий, я не мог не воспользоваться возможностью спустя три десятка лет со дня последних исследований самостоятельно обследовать подвал Дома управителя завода. А помочь мне в этом любезно согласился старейший работник городской типографии Валерий Викторович Романов. С фонарем наперевес мы осторожно спустились по подгнившей от времени деревянной лестнице в подвал и оказались в совершенно запущенном, захламленном помещении, точнее, в нескольких комнатах. Первая – это узкий коридор, ведущий в комнату с овальным потолком, отделенную от коридора проемом двери, закрывавшейся когда-то, судя по сохранившимся шарнирам, двойной деревянной дверью. Справа под потолком, вглубь стены (скорее всего наружу здания) уходит слуховое окно с деревянным лотком непонятного предназначения. Если это был подвал для хранения мяса или рыбы, то вполне возможно, что по этому лотку в подвал спускали лед. Еще одним подтверждением того, что в подвале могли хранить туши с мясом стали укрепленные на стенах напротив друг друга деревянные крепления с выемкой для установки на них жерди для подвешивания туш.
Слева из первой комнаты ведет узкий проем во вторую комнату с таким же овальным потолком. Комнату перегораживает кирпичная перегородка, где были когда-то сделаны два пролома, за которыми просматривается продолжение подвала и некая непонятная конструкция.
Через несколько дней после нашего обследования, силами Валерия Викторовича, в подвале было восстановлено освещение. И уже в ближайшую субботу Александр, Андрей и я принялись освобождать подвал от мусора. Это заняло несколько дней, вывезено было тонны три мусора. А когда с уборкой было закончено, мы приступили к разбору перегородки во второй комнате. Судя по рыхлости раствора соединявшего кирпичи, кладка была сделана гораздо позднее, чем был построен сам подвал. Убрав кирпичи и расчистив, насколько это было возможно открывшееся пространство, мы с удивлением обнаружили некое сооружение, своей конструкцией напоминающее небольшую плавильную печь! Подтверждением нашего предположения послужило и содержимое ее внутренней части. Отломив несколько сплесов на ее внутренней поверхности, Александр отнес их в заводскую лабораторию, где сделали анализ на предмет содержания металлов. Анализ показал высокое содержание железа! Вопросы у нас возникали один за другим: кто и зачем построил в жилом доме плавильную печь? Когда это происходило?
Ответ вольно или невольно напрашивался сам собой. В этом доме в начале ХХ века жил и работал, ставший потом всемирно известным металлургом, управляющий Верхнесалдинским заводом Владимир Ефимович Грум-Гржимайло.
Годы работы на салдинских заводах были для него самыми благодатными годами исследований и открытий. Не исключено, что именно по его распоряжению и по его чертежам и была построена в подвале Дома управителя небольшая лабораторная печь для проведения опытов по созданию новых конструкций плавильных печей, чем Грум в последствии и прославился. Но почему ни в опубликованных воспоминаниях Грума, ни в воспоминаниях его жены Софьи Германовны ни слова не сказано о «домашней» металлургической печи в Верхней Салде? По всей видимости, на то были свои причины. А то, что мы обнаружили именно металлургическую печь подтвердили сначала сотрудники городского музея, а затем и преподаватель Верхнесалдинского ОТФ УГТУ-УПИ Валентин Иванович Голубев, побывавшие в подвале типографии летом 2011 года. Проявили интерес к нашей находке и сотрудники Нижнетагильского завода-музея, приславшие для ознакомления с находкой своего сотрудника.
Так что, если наше предположение подтвердят профессионалы, а это почти не вызывает сомнения, то наша находка – настоящая сенсация! Ведь в этом случае получается, что найденная нами металлургическая печь – единственная сохранившаяся до наших дней печь конструкции Великого металлурга Грума!
Послесловие:
В 2012 году печь Грума осмотрели преподаватели металлургического факультета УрФУ (Екатерибург) и фактически подтвердили наше предположение относительно ее автора. Для более конкретных выводов нам предложили продолжить раскопки и освободить от грунта переднюю часть печи. К сожалению, для продолжения раскопок необходимо было привлечение более серьезных сил и средств, поскольку усилий энтузиастов было уже мало. Но, к сожалению, ни в нашем городе, ни в заводе печь Грума никого не заинтересовала и уж тем более ее историческое и культурное значение для Салды и страны в целом никто не оценил…
2011-2015 г.
