«ЦЫГАНЫ ШУМНОЮ ТОЛПОЮ…»
Они живут рядом с нами вот уже сотни лет, но, к своему стыду, мы так мало о них знаем. Столько вокруг них нагромождено всевозможных легенд, что иногда кажется – они из другого измерения…
Впервые столкнуться с людьми «цыганской национальности» мне довелось в далеком детстве, когда однажды три больших цыганских семьи поселились у нас в соседях на Малом мысу. Разговоров и пересудов среди взрослого населения поселка по поводу этого неординарного события было много. К приезду цыган отнеслись настороженно и где-то даже агрессивно. По малолетству мы не понимали причин такого отношения местных жителей к пришлым. Помню только, как мать со вздохом произнесла: «Говорят, у соседей они не воруют…»
Прошло какое-то время, и жители Малого мыса привыкли к присутствию на их территории настоящего цыганского табора. По-другому жилища цыганских семей – добротные деревянные дома – просто нельзя было и назвать. До сих пор у меня перед глазами картинка, запомнившаяся с детства: много-много загорелых разновозрастных детей возле цыганского дома, лошади и солидный, с густой бородой, цыган-борон. Так, по крайней мере, все его называли. Всегда молчаливый, строгий со своими отпрысками, но весьма обходительный с соседями. Понемногу приглядевшись к главе семейства, местные жители то и дело стали обращаться к нему за помощью. То огород вспахать, то перевезти что-нибудь на телеге. Работу эту, правда, выполняли наёмные работники. Себя они не обременяли.
Вспоминаю еще одну, то ли легенду, то ли правдивую историю, связанную с этой семьёй. Сегодня уж и не помню, кто рассказал её мне. А суть ее такова. Еще до переезда цыганской семьи в Салду влюбился младший сын барона в дочь солистки московского театра «Ромен». Родители девушки-красавицы, по тем временам очень богатые люди, узнав об этом, запретили молодым людям встречаться. И тогда молодой цыган выкрал девушку и увёз в свой дом. После этого её родителям ничего не оставалось делать, как согласиться на свадьбу.
По рассказам, неизвестно откуда появившимся, свадьба была очень шумной и богатой. А вскоре вся семья барона перебралась в наш город. Трудно сказать, чем он им приглянулся. Только прожили они в Салде лет десять. За это время цыганские дети подросли, и старший цыган сам отвел их в девятую школу.
Красавицу-цыганку, привезённую из Москвы, я никогда не видел. Видимо, молодой муж берёг ее от чужих глаз и боялся, что её могут украсть.
А вот её дочь, учившуюся в нашей школе, я видел почти каждый день. Особенно запомнилось, как она танцевала цыганский танец на одном из школьных концертов. Это было ярко и неподражаемо и никого не оставило равнодушным.
Уехали наши цыгане из Салды так же внезапно, как и появились. Продали дома и, погрузив свой скарб на телеги, выехали в неизвестном направлении. Поговаривали, что отправились они в Курганскую область, где жили их родственники – оседлые цыгане. Так ли это или не так, не знаю.
Только, несмотря на многочисленные предрассудки, сопровождающие по жизни цыганский род, память об их коротком соседстве у жителей Малого мыса осталась по большей части добрая. Хотя для всех так и осталась секретом загадочная цыганская душа.
